Вреча не могла уснуть. Лежала и думала. О романтике.
Пускай лучше ты не впустишь меня,
чем я не открою двери.
Пускай лучше ты обманешь меня,
чем я тебе не поверю.
Пускай лучше я в тебе ошибусь,
чем ты ошибёшься во мне.
Пускай лучше я на дне окажусь,
чем ты по моей вине.
Пока я жива,
пока ты живой,
последнего счастья во имя,
быть солнцем хочу над твоей головой,
землёй под ногами твоими! |
Любимый, ты помнишь лето?
Много воды, песка, огни дискотеки, подозрительные напитки и бессмысленные движения?
Или ты помнишь звёзды, дарящие свой свет откуда-то из миллиардов лет назад? Бесконечное, безумное небо, укрывающее остывшее море? А помнишь, как мы шли босиком, чтобы чувствовать нежность песка? И был костёр, такой обычный и в то же время необыкновенный, и ты купался в море, пока я тебя ждала. А взгляд? Помнишь его? Помнишь, как был он и светом, и звуком, движением и ароматом? Было радостно и тепло. Улитки, рыбки помнишь? И тапочки, которые мы так и не нашли. А помнишь тот весёлый завтрак в соседской столовой? А поцелуй? Последний летний поцелуй в воде… так хотелось тебя целовать, не останавливаясь, открыто, долго. Время… Помнишь? Разве оно тогда существовало?
продолжение
Любимый, ты помнишь, была осень?
Телефоны и электронная почта, поезд и чужой город, метро и прогулка по каким-то незамысловатым выставкам?
А, может, ты помнишь разговоры: днём, ночью, утром? Разговоры ни о чём и в то же время обо всём сразу, или просто молчание, которое никогда не было неловким? Помнишь, как остывала телефонная трубка, когда приходило время сна? А в душе была всё та же радость. Наши письма… Помнишь – эти первые шаги новорожденной любви: кто ты? кто я? И дорога… Да, была дорога. И город-муравейник, а мы – маленькие крошки, у которых был целый мир. Свой, тонущий в глазах, греющийся в ладонях. А помнишь, как ты показывал мне купола, приоткрывая занавес в другой мир? Помнишь, как трепетно учил прикасаться к этому – лучшему миру? А белые хризантемы помнишь, ты купил их в подземном переходе, ты помнил, что я люблю...? Как уверяли мы себя, что это ромашки, хотя какие в это время года ромашки... А ещё была сказка о Золушке, которой нужно в 12 исчезнуть. Ты ведь помнишь, как мы плакали обнявшись в тамбуре? Как не хотели расставаться? И время… оно так быстро летело, так мало его было, чтобы сказать друг другу всё. Время, которого нет.
Любимый, а помнишь, как случилась зима?
И уже не было ничего лишнего. Было что-то белое, что-то главное. И город – как отдельная, добрая, интересная страна. Помнишь? Рука в руке, душа в душе… Праздничный снег и почему-то Гарри Потер. Летящее такси, безудержные танцы, и новогодние ёлки.… А может ты ещё помнишь, каким тогда родным и мягким было каберне? А потом удивительно длинная улица Зелёная. Я её как сейчас… Совсем не забыла. И сонная электричка, номер на двоих – наша личная вселенная на 8 дней, помнишь? Как пропускали завтраки, как терялись и как искали дорогу, согреваясь горячим вином. Ты гладил мне спинку, а я засыпала, или это уже был сон? А помнишь парк и ледяную воду, которая удивительно была приятной для лица? Гранатовое ожерелье и прогулка на санях. А СИНИЧКИ! Ты их помнишь? Суетливые, шустрые синички, которых мы угощали яблоками из рук, ты помнишь, как ты им улыбался? И мир тогда разделился на нас и на всех остальных. И казалось, что время никогда не кончится.
А девушку с картины помнишь? По-моему она называлась «Весна»?
А помнишь, любимый, как горько не пришла весна?
И всё застыло, чтобы когда-то ожить снова.
Помнишь ты всё это? Ну... хотя бы синичек?
Или это были просто … голодные птицы?
Теперь у нас есть. Помнишь?
У нас есть Время, которого на самом деле не существует.
Давай?